Семейная легенда гласит, что мама будущего композитора, Антонина Ивановна Титова, хотела назвать сына-первенца Игорем, о чем и просила своего мужа, Василия Григорьевича Денисова, когда тот пошел в ЗАГС записывать новорожденного. Но любовь к физике со стороны папы, страстного радиофизика, повлияла на окончательный выбор имени:  Денисов дал сыну имя Эдисон – в честь своего кумира Томаса Эдисона, американского изобретателя фонографа и лампы накаливая (привычной нам электрической лампочки).

На дворе стоял апрель 1929 года. Молодая советская страна жила по формуле светлого будущего, которое строила: «Электрификация всей страны + Советская власть».

Дома Василий Григорьевич долго не признавался своей супруге, что он не выполнил ее просьбу. Но в конце концов, вынужден был показать молодой маме «метрики». И она прочла в графе «Имя»: Эдисон. Антонине Ивановне достало мудрости и любви не устраивать сцены мужу. Но следующих детей, двух девочек – Инну и Ирину, записывала в ЗАГСе уже сама.

В семье и в роду Денисовых музыкантов не было. Хотя Антонина Ивановна (1905-1994) обладала хорошим голосом и слухом, по воспоминаниям ее дочерей, любила петь. Она работала врачом-фтизиатором, лечила от страшной тогда и почти неизлечимой болезни – туберкулеза. Она была прекрасным диагностом, по некоторым вопросам с ней советовался даже профессор Дмитрий Дмитриевич Яблоков.

Денисов В.Г. (асп.) у телеконопередатчика Новосиб. радиостанции.

Василий Денисов после окончания физмата ТГУ работал в первом НИИ – Сибирском физико-техническом институте, которым руководил академик Кузнецов. (Любопытное совпадение: улицу Черепичную, на которой родился и жил будущих композитор, в последствии переименовали в честь В.Д. Кузнецова). Человеком и ученым Василий Григорьевич был незаурядным. Он изобрел первый в Сибири коротковолновый передатчик – прообраз будущего телевизора, проводил первые опыты по применению радиосвязи в авиации, организовал первую в Западной Сибири широковещательную радиостанцию, разработал аппарат «Магнитон» для музыкальной иллюстрации немых фильмов. Увлеченный радиофизикой, он в 20-е годы стал одним из зачинателей массового движения радиолюбителей. Позывные домашней радиостанции Денисова-старшего были известны всему миру.

Сын в четырехлетнем возрасте играл «в папанинцев» с отцовским карточками. Именно этот сюжет и запечатлен на ранней детской фотографии Эдисона Денисова. Сегодня эта фотография демонстрируется посетителям частного музея «Профессорская квартира», который открыт в квартире Денисовых (ул. Кузнецова, 30).

С двухлетнего возраста Эдисон, названный в честь изобретателя фонографа, интересовался числами, в пять увлекся химией, а в семь пошел в школу №8, что находилась рядом с его домом. Учился он хорошо. С успехом осваивал физику и математику, изучал немецкий язык. Но при этом, как говорил сам Эдисон Васильевич, «у меня в школе не было прямой тяги ни к физике, ни к математике». «Но поскольку отец обладал большой библиотекой, и мне всегда нравилось то, чем он занимался, я решил, что мне нужно заниматься этим же. И, поучившись некоторое время в университете, я понял, что меня больше интересует математика, а не физика. Я все более стремился к таким наиболее абстрактным областям математики, как математическая логика и топология».

Заниматься музыкой Денисов начал неожиданно для себя и для родителей. Друг и сосед, Артур Майдановский играл на мандолине – этого было достаточно, чтобы Эдик пересмотрел свое отношение к музыке, которую он сначала считал «девчоночьим занятием». Эдисон самостоятельно научился играть на мандолине, семиструнной гитаре, затем на кларнете. Еще во время учебы в школе Эдисон организовал небольшой ансамбль, в котором сам играл на мандолине. В последний год войны и в первые послевоенные годы этот самодеятельный ансамбль выступал с концертами в госпиталях.

Уже подростком Эдисон стал посещать курсы общего музыкального образования (КОМО) в музыкальной школе № 1 Томска. Когда позанимавшись некоторое время на курсах общего музыкального образования, Денисов смог выдержать экзамены на фортепианное отделение Томского музыкального училища и начал брать уроки у Ольги Абрамовны Котляревской, в доме появился рояль. Правда, его занятия музыкой не находили одобрения у соседей. Соседка снизу, директор Научной библиотеки ТГУ, дочь известного сибирского писателя Наумова, Вера Николаевна Наумова-Широких, несколько раз грозила, что сообщит ректору университета о «безобразиях» Эдисона и будет просить отчислить студента Денисова из вуза.

Дело в том, что после окончания школы в 1946 году Эдисон Денисов одновременно поступил в музыкальное училище и на физико-математический факультет университета. Толчком к глубокому освоению математики для сына радиофизика послужили лекции Захара Ивановича Клементьева, бывшего доцента Ленинградского университета, который в Томск был эвакуирован.

Денисова поразили логические связи, которые проводил Клементьев между математикой и другими областями человеческого знания — литературой, искусством, а Клементьева – ясность мышления, легкость и непринужденность, с какой студент осваивал абстрактные идеи и сложные математические теории. Как позже напишет в своих воспоминаниях профессор Клементьев, «в течение моей непрерывной семидесятилетней преподавательской работы по математике я имел дело со многими талантливыми, математически одаренными людьми, но способности Эдисона мне казались исключительными».

С окончанием Томского университета и Томского музыкального училища, окончилась и юность будущего композитора, который использовал законы математики в своих сочинениях.

Татьяна ВЕСНИНА, 

Фото из семейного архива Денисовых.