В начале декабря телепрограмма «Чрезвычайное происшествие» («Россия 1») показал сюжет о задержании так называемых «информационных киллеров» — несколько десятков человек по стране. Суть их работы – опубликовать заведомо недостоверную информацию о главе  или владельце большой компании в сети и требовать огромные средства (до 2 млн. руб) за снятие. В Томске жертвой мошенников стали руководители «СибАгро», «ТДСК» и «ТИСК». Однако все три структуры решили не откликаться на вымогательства аферистов, а заняться разъяснением реальной ситуации в легальных СМИ. Один из них – глава ТИСКа – Александр Беляев согласился пообщаться с нами в жанре « А правда говорят что» — то есть ответить на самые наивные (читай неудобные) вопросы максимально просто и искренне.  И вот что из этого получилось.

 

Рожин, Агеев, Мамонтов

— Александр, а правда говорят, что вы работали с Игорем Рожиным?

— Да.  Я был на практике в следственных органах, будучи студентом юрфака ТГУ. И в это время там как раз «кололи» Игоря Юрьевича. Зрелище  интересное, но не из приятных, работа адская.. после чего я решил, что следствие – это не моё.

— А что вас связывало с обвиняемым сейчас Агеевым? Только не говорите, что не знакомы – по документам вы были даже партнерами…

— Да, нас связывали партнерские отношения, за которые в итоге я заплатил слишком дорого: убытки, бесконечные суды, нервы, репутационные издержки и так далее. В свое время я имел неосторожность  получить за долги долю в проекте, где одним из сооучредителей уже являлся господин Агеев. Он сходу пообещал мне огромные проблемы, если я не выкуплю его долю акций по безумной цене. И наверное, именно поэтому я не стал этого делать (не выношу откровенно беспринципное давление и шантаж). В итоге  после многолетних изматывающих судов он проиграл их все. В этом легко убедиться, зайдя на сайт арбитражного суда, где все эти решения  опубликованы.

— А  что вас связывало с теперь уже подследственным Мамонтовым?

— То же самое – суды в арбитраже, которые он нам тоже проиграл. Речь шла о расчете с нами за поставки песка и щебня. 

— А правда говорят, что  Максим Коробов назвал вас «упаковщиком»? 

— Правда (улыбается). Точного названия того, чем я занимаюсь сейчас в те далекие годы еще не было. Тогда я позиционировал себя как создатель проектов, нового бизнеса. Создал бизнес, развивал его, вводил  хороших топ-менеджеров, и… продавал. Отсюда и «упаковщик» — как бы проводил бизнес-проектам  «предпродажную» подготовку. В качестве примера тех лет могу привести месторождение в Кандинке, которое было мною успешно  разработано и продано ТДСК.

— А сегодня?

Сегодня уже подход два. Я  или продаю бизнес полностью, или продаю в нем какую-то часть своей доли. Чтобы  готовый и поднятый на ноги бизнес-проект администрировали уже другие люди, просто смотрели, чтобы все шло стабильно. Мне претит статика, я все время хочу создать что-то новое. Своего рода двигатель и толкатель прорывных бизнес-идей. Сфера приложения моих бизнес-усилий широка, это и добыча инертных материалов (песка и гравия) в карьерах, строительство коттеджей, разведка и добыча золота. Кроме того, интересует рынок корпоративных акций и облигаций, в России он работает хорошо, можно заработать на нем деньги. По роду своей деятельности я не администратор действующих проектов, мне всегда нужен драйв, экстрим.

 

Чужой среди своих

— А правда говорят, что  вы «свой человек» в силовой среде?

— Если под этим подразумеваются мои мама и папа, то да – для них я свой человек!   Мой отец работал в милиции  и конечно мечтал, что я пойду по его стопам. Однако на третьем курсе университета я понял, что следствие и юриспруденция, это — не моя стезя. Хотелось все время что-то реализовывать самому, быть впереди всех, не быть скованными регламентами. Как раз наступили 90-ые годы и я активно занялся коммерцией, продавал все, что можно, занимался кучей вещей. Поначалу родные были против того, чем я занимаюсь, считали все это спекуляцией, как и многие советские люди, были даже конфликты, но теперь относятся ко всему нормально, увидев, что я достиг в жизни многого. Хотя ранее для них такой род занятий считался чем-то предосудительным.  Отец долгое время считал, что его сын занимается чем-то несерьезным и говорил мне об этом в глаза очень резким тоном… И только, когда мои жизнь и работа более-менее устаканились – сменил эту точку зрения. Он с удовольствием общается со своими внуками (моими детьми) и возможно уговорит кого-то из них все-таки продолжить «династию» полицейских…

 

Жабин, золото и «татары»

— Александр, а правда говорят, что перед самой смертью вы сильно поссорились с Сергеем Жабиным из-за золота?

— Вот это уж точно сто раз нет! В его последние дни я был на связи с его родными, включая и во время кремации…  Сергей Иванович был из тех, кто работал на для пиара, а по совести. У него никогда не было оголтелой неприязни даже к тем, кого он поправлял.  И в его позиции, о которой  так много говорили в СМИ, он выступал не против разработки месторождения в Батурино как таковой, а лишь говорил, как надо сделать так, чтобы все шло по закону. И на Батуринском месторождении сегодя нами все реализуется именно так: в рамках закона.

Хотя, признаю, с Батуринским месторождением дело идет очень непросто. О возможности добычи золота в Томской области говорили все последние 30 лет, но до практической реализации ни у кого руки не доходили. Я решил заняться этой темой и глубоко погрузился в проблему, провел изыскания, за что получил благодарность от местных геологов. Против никто серьезно и не пытался возражать. Промышленная добыча золота считается рентабельной, если содержание золота в россыпях будет на уровне 200 миллиграмм на кубометр. Сегодня мы уже с уверенностью знаем — такие залежи в Томском районе имеются, учитывая его геологию. Сейчас реализуется этап поиска и оценки запасов золота, он займет примерно 5 лет. За это время мы должны золото найти, оценить его запасы и дать оценку, будет ли рентабельно его добывать.

— А  почему вы забросили большой проект по промышленному выращиванию клюквы в Томской области, от которого, кстати, Жабин был в востроге?

— Нет, от него я не отказался, просто нужно понимать, что, если заниматься разведением и сбором ягоды в России в серьезных масштабах, этому нужно посвятить почти все свое время. Пока, я не могу тратить на этот проект 100% своего времени, это в перспективе.  Всего в России на сегодняшний день имеется 1,5 плантации по выращиванию клюквы в промышленных масштабах, фактически, этим никто не занимается вообще. Сейчас я занимаюсь вопросами районирования сортов клюквы, наблюдаю за акклиматизацией новых сортов в Сибири, в частности, в Ханты-Мансийском Автономном округе. Тут речь идет о новых сортах клюквы, выведенных путем селекции в Костроме. Они должны дать прирост продуктивности плантаций клюквы в 10 раз, по сравнению с дикими сортами. Предстоит сделать еще очень много, прежде чем новые сорта клюквы и брусники можно будет выращивать в Томской области для продажи, тем не менее работа в этом направлении идет.

— Правда говорят, что татарская диаспора «жестко»  понудила вас отказаться от разработки карьера в  Кафтанчиково?

— Нет. Во первых, национальный вопрос тут вообще не причем. Против карьера на первом этапе выступали жители Кафтанчиково, а кто они там по генам – не суть важно. Люди были просто мало информированы и мы будем заниматься этим более серьезно – рассказывать им всю правду о предстоящих работах. В настоящее время там проводится геологоразведка и оформление всех документов.

Вообще же я не прекращаю заниматься разведкой и добычей инертных материалов в Томской области. Планирую ввести в дело новые карьеры по добыче песка и гравия, которые будут мной разработаны до промышленных масштабов и доведены до состояния успешных бизнес-проектов, которые могут быть проданы. Сейчас это Кудровский карьер, находящийся за Светлым, карьер в Коларово. Продолжение, как говорится, следует.

 

Записала Наталья ЧИЖЕВСКАЯ