Следователь Гордеева закрыла уголовное дело по факту смерти младенца
В прошлом выпуске мы писали о том, что некоторое время назад в Томске погиб ребенок, которому было чуть больше месяца – инфекция, которая сегодня успешно лечится, убила младенца за три дня. И это несмотря на то, что он находился под платным наблюдением педиатра частной клиники. Так что же в действительности стало причиной трагедии — смертоносная инфекция или банальная халатность?
Смерть по неосторожности
По факту гибели ребенка сразу было возбуждено уголовное дело по ч.2 ст.109 УК РФ («Причинение смерти по неосторожности»), которое к настоящему моменту просто зашло в тупик. Реакцией врачей «Первой частной клиники» стала попытка переложить ответственность за случившееся на самих родителей. Но проведенное после смерти девочки обследование, при котором, в числе прочего, были взяты пробы материнского молока и детской смеси, эту версию исключило однозначно. Расследование дело было поручено следователю Гордеевой Д.А. Родители погибшей девочки (Ирина и Максим), разумеется, были в курсе всего происходящего, получая ровно столько информации, сколько это было допустимо.
Первые вопросы к следствию у них стали появляться позже, перед шагом, имеющим самую сажную роль в ходе расследования. Установить причинно-следственную связь между действиями медиков и смертью девочки должны были только независимые эксперты. Было принято совместное решение о проведении экспертизы в Санкт-Петербурге, куда и направили соответствующее постановление в июле прошлого года. Учреждение следователь выбрала самостоятельно.
—————
Экспертиза повергла в шок
По мере того как недели сменялись месяцами, сомнений у родителей становилось все больше. То, что с момента вынесения постановления до даты завершения экспертизы прошло почти пять месяцев, было, пожалуй, самым безобидным фактом. Отдельного внимания заслуживало само заключение.
В состояние шока родителей повергло многое из того, что они прочли в заключении. Например, оказывается, специалисты начали рассматривать материалы дела еще до получения постановления (как это вообще было возможно?), завершили ее в течение двух недель в начале августа и только в середине декабря (спустя четыре месяца) оформили заключение. Для того чтобы заметить такие откровенные нестыковки, совсем не нужно было обладать специальными юридическими и медицинскими познаниями — они просто бросались в глаза.
Но самые большие сюрпризы родителей ожидали в самом содержании. Безошибочно помня хронологию событий тех трагических дней, они увидели это сразу – для анализа был взят неправильный временной промежуток, что существенно важно. А ведь тогда, как оказалось, не то что день, каждый час и минута были на счету! Однако в заключении экспертов выпадает каким-то образом самый первый день, когда родители забили тревогу и когда частный личный педиатр не заподозрила «ничего страшного» в том, что ребенок сходил с кровью. Зато далее неоднократно специалисты указывают на то, что помощь оказалась запоздалой. Но и это еще не все. Практически по всему тексту заключения эксперты ссылаются на отказ мамы от осмотра ребенка в самом начале заболевания!
– Как я могла отказаться, когда моему ребенку становилось хуже на моих глазах, это какой то бред?! – Ирина, мама девочки, не может прийти в себя от возмущения. — Я просила педиатра в первый день приехать как можно скорее, и звонки мои в выходной день легко проследить по детализации мобильного. А на следующий день она лично мне сообщила о замечательном результате копрологического исследования, и ни о каком повторном визите речи не шло! Ее последним выводом было — поводов для беспокойства нет, после чего наш врач вплоть до смерти дочери себя уже никак не обнаруживал. Мой отказ от осмотра – это откровенная и наглая ложь!
—————
Виновата болезнь…
Закономерно возникает вопрос: как не имеющий документального подтверждения и вообще не существующий в природе отказ мог лечь в основу экспертного заключения? И почему эксперты, которые обязаны были объективно оценить ситуацию, опираются на показания одной стороны, игнорируя при этом показания другой?
Ирина продолжает:
– В заключении сказано: «В случае обращения мамы за медицинской помощью 24 октября (это в первый день, когда я позвонила дежурному врачу и личному педиатру) и инициирования вопроса о госпитализации вероятность благоприятного исхода повышалась». Значит, мою дочь можно было спасти, и это признают сами медицинские эксперты? Но их оценки просто противоречат друг другу…
В действиях работников каждого медицинского учреждения эксперты обнаружили массу недостатков и в диагностике, и в лечении, указали на запоздалость квалифицированной помощи, но при этом в каждом случае сделали однозначный вывод: действия врачей не находились в прямой причинно-следственной связи с развитием инфекции и осложнений заболевания. Сослаться в своих оценках на соответствующие нормативные документы или справочные материалы при этом они не сочли нужным, просто представляя как факт: медики действовали неправильно, но к смерти ребенка это не имеет никакого отношения!
Итоговый вывод высокой комиссии читался между строк: младенец погиб, потому что родители поздно обратились за медицинской помощью, а болезнь развивалась молниеносно.
———
В ходатайстве отказано
Понятно, что с таким экспертным заключением родители согласиться не могли, к тому же появились еще и новые вопросы — почему, собственно экспертизу выполняла невыясненная частная организация, а не государственное учреждение?
В итоге родители девочки написали ходатайство следователю о проведении повторной экспертизы, в нем же они просили принять во внимание и другие статьи Уголовного кодекса, в том числе статью 293 УК РФ («Халатность»). Но следователь не увидела всех очевидных нестыковок в экспертизе, так же как педиатр частной клиники когда-то не увидела поводов для беспокойства… Было ли это желанием поскорее закрыть хлопотное и тяжелое дело, стало ли это следствием недостаточной юридической грамотности самого следователя или была тому другая причина — остается только гадать. Но практически ничем не мотивированный отказ следователя Гордеевой Д.А. в удовлетворении ходатайства стал почти ожидаемым.
———————-
«Вы – молодые, ещё родите!»
Пытаясь отстоять свои интересы всеми законными способами, родители, одновременно с возбуждением уголовного дела, подали иск о взыскании морального вреда. Ответчиками в гражданском процессе стали представители пяти медицинских учреждений: Первой частной клиники, Больницы скорой помощи № 2, Медико-санитарной части № 2, Детской инфекционной больницы им. Г.Е. Сибирцева, Станции скорой медицинской помощи. И если при расследовании уголовного дела личные встречи сторон были исключены , то в гражданском процессе общение происходило глаза в глаза. В суде медицинские работники держались и держатся уверенно и спокойно, судя по всему, даже формальная этическая сторона вопроса их не особо волнует. Иначе не слышали бы родители подобных циничных: вы молодые, еще родите! Для них, призванных охранять жизнь, смерть пациента давно стала обычным, рядовым случаем. Поэтому они даже не пытаются скрыть своего неудовольствия по поводу судебных разбирательств, так некстати отнимающих их драгоценное время. Наверное, такому абсолютному безразличию и поразительному спокойствию есть объяснение — доказать вину врачей, справившись с их корпоративной солидарностью, в Томске практически невозможно.
———-
Момент истины ещё не настал
Слава богу, советским районным судом в рамках рассмотрения дела также была назначена новая судебно-медицинская экспертиза, которую в настоящий момент выполняет московское государственное учреждение – Российский центр судебно-медицинской экспертизы Минздравсоцразвития. Ее результаты станут известны только в конце мая. Экспертам предстоит ответить почти на те же самые вопросы, вот тогда, наверное, и должен наступить момент истины, который многое может изменить и в ходе уголовного расследования.
А пока родители погибшей девочки будут обжаловать теперь уже и работу следственных органов. Ведь пока материал готовился к печати, от следователя Гордеевой пришло сообщение о прекращении уголовного дела. Основания пока неизвестны…
Валерия ПАВЛОВА